О скрипке

Едва ли можно встретить человека, который не имел бы представления о скрипке, не слыхал игры на ней. Скрипка — один из наиболее распространенных и совершенных музыкальных инструментов нашего времени. Богатство, выразительность и теплота ее тембра, а также огромные исполнительские возможности обеспечили ей ведущее положение в симфоническом оркестре, в различного рода камерных ансамблях, в сольной исполнительской практике и в народном музыкальном быту. Скрипка в музыке — «как в человеческом бытии хлеб насущный», — писал о ней чешский музыкант Ян Якуб Рыба.

По своему происхождению скрипка является народным инструментом. Она и до сих пор находит себе широкое применение в народной инструментальной музыке многих стран мира: Болгарии, Венгрии, Польши, Румынии, Чехословакии, Югославии, на Украине, в Белоруссии, Молдавии. О том же свидетельствуют и старинные научные трактаты, мемуары и другие книги XVI—XVII столетий, где скрипку как народный инструмент противопоставляют виолам, имевшим распространение преимущественно среди «привилегированных» слоев европейского общества. Французский музыкант Филибер, по прозвищу Железная Нога, писал в 1656 году: «Мы называем виолами те инструменты, за которыми дворяне, купцы и другие достойные люди проводят свое время… другой вид именуется скрипкой… встречаешь мало людей, кои ею пользуются, разве те, которые живут своим трудом .Ее используют для танцев на свадьбах, маскарадах».

Скрипка была излюбленным инструментом бродячих музыкантов. С ней шли они из города в город, из одного села в другое, принимая участие в народных праздниках, играя на ярмарках, в кабачках и трактирах, на свадьбах и похоронах. Скрипка была столь долго «низовым» инструментом, что к ней установилось даже пренебрежительное отношение. Un violon часто использовалось французами как презрительный термин, прозвище никчемного человека, чудака и даже как ругательство. «Sentir le violon» («пахнет скрипкой») означало обеднеть, стать жалким. Приводя все эти факты, профессор Б. А. Струве, добавляет: «Слово «violon» теряет здесь вовсе музыкальное значение и становится синонимом отверженного обществом человека».

В Германии Fiedel и Fiedler применяли первоначально как наименование народной скрипки и народного (сельского) скрипача. Вместе с тем глагол fiedeln в переносном смысле — скверное исполнение на скрипке.

По-английски to fiddle означает — играть на скрипке, но одновременно с тем и бездельничать. От слова fiddle (скрипка) производное fiddledede в переводе на русский язык— вздор. Старинное наименование смычка fiddlestick в просторечье также означает — ерунда, чепуха. В мемуарах профессора Оксфордского университета Антони Вуда говорится, что члены музыкальных ассамблей «расценивали скрипку как инструмент простонародного фидлера и не могли выносить присутствия ее в своей среде из опасения сделать свои ассамблеи пустыми и вульгарными».

Скрипка зародилась примерно в конце XV столетия в результате долгой, многовековой эволюции предшествовавших ей смычковых инструментов. Наиболее древним из них был фидель, или виола (в германских странах употреблялось первое наименование, в романских — второе). Возможно, что и древнерусский «смык» принадлежал к инструментам фидельного типа.

Самые ранние сведения о существовании фиделя относятся к VIII—IX векам. По всем данным, он появился у южных славян, а затем получил распространение и среди других народов Европы. В течение многовековой истории своего существования фидель много раз менял форму. В наиболее «классическом» виде он представлял собой инструмент с гитарообразным корпусом, дощатой плоской головкой и перпендикулярно к ней расположенными колками; у него имелись два резонаторных отверстия в» виде скобок, а иногда еще четыре дополнительных отверстия по углам верхней деки.

На гитарообразном фиделе играли в средние века немецкие миннезингеры, французские жонглеры — менестрели, как тогда, назывались бродячие музыканты. Жонглеры состояли на службе у поэтов-трубадуров, ходили по городам и феодальным замкам, исполняя песни под аккомпанемент фиделя.

Именно фидель и стала прародительницей двух основных типов европейских смычковых инструментов — виолы и скрипки. И если виола составила как бы «аристократическую» ветвь европейского смычкового инструментария, то скрипка возникла как его «плебейское» ответвление.

Виола родилась в результате ассимиляции фиделя с рядом других инструментов, в основном же с лютней. Лютня — старинный щипковый инструмент. Несколько напоминая формой корпуса мандолину, она отличалась от последней резко отогнутой назад головкой. От лютни виола заимствовала лады на грифе, настройку струн (по терциям и квартам) и розетку, находившуюся в середине верхней деки, у окончания грифа. Вместо дощатой головки фиделя у виолы появляется головка, близкая к скрипичной, а иногда и с таким же завитком. Многое в виоле уже совсем напоминает скрипку. Отличали же ее более покатые «плечи», более высокие обечайки, лады на грифе, резонаторные отверстия в форме скобок или змеек и плоская нижняя дека. Наконец, виола имела не четыре, а шесть-семь струн.

Виола звучала мягко и приглушенно, очень приятно в домашнем быту, но для больших концертных залов звук ее был недостаточным, что и явилось одной из причин вытеснения виолы скрипкой.

В зарождении скрипки фидель сыграл роль несколько иную, чем при формировании виолы. Здесь возникали другие ассимиляционные связи, в частности с одним из очень распространенных в средние века народных инструментов — ребеком. Ребек происходил от старинного арабского инструмента ребаба, завезенного маврами в Испанию в VIII веке при завоевании ими Пиренейского полуострова. Арабский ребаб представлял собой двухструнный смычковый инструмент продолговатой грушевидной формы, с натянутой вместо верхней деки кожей, отогнутой назад головкой и поперечными боковыми колками.

Ребек сохранил грушевидную форму с шейкой, являющейся непосредственным продолжением корпуса. У ребека, так же как и у ребаба, не было отдельного грифа, количество струн у него увеличилось до трех. Любопытно, что настраивались они, как и на скрипке, по квинтам. В XV—XVI веках встречались и четырехструнные ребеки, уже совсем приближавшиеся по строю к скрипичным инструментам. Ребек имел резкий, суховатый звук и получил распространение, главным образом, в народе. Искусной игрой на ребеке отличался менестрель XIII века Жан Шармильон, возведенный Филиппом Красивым в сан «короля менестрелей».

По-видимому, близки ребекам так называемые «польские скрипки» — мазанки — трехструнные смычковые инструменты польских народных музыкантов.

Период распространения виолы — XV— XVI века, с XVII столетия она начинает уступать свое место скрипке — сперва в Италии и Чехии, затем в Германии и, наконец, во Франции и Англии. Дольше всего виола задержалась в двух последних из названных стран, а во Франции она дожила даже до середины XVIII века.

Виола уступала свое первенствующее положение скрипке отнюдь не без борьбы, приобретавшей зачастую явственно ощутимую социальную окраску. «Развернувшаяся в течение XVII — первой половины XVIII века «борьба» виол и скрипок, — пишет Б. А. Струве, — имела в качестве определяющей причины столкновение эстетических направлений, отражавших в себе идеологию различных общественных классов… Дворянство, в своей кастовой замкнутости, относилось с глубоким пренебрежением и враждебностью к «низовой» культуре народа. С этой же враждебностью встречалась и скрипка, как бы вторгавшаяся извне, из самой гущи народа, в область дворянско-аристократической культуры».

Особенно рельефно «борьба» виол и скрипок и ее социальный смысл выявляется во Франции. В 1740 году, в период заката виольного искусства, один из представителей аристократической культуры Юбер Ле-Блан выпускает трактат с характерным названием: «В защиту басовой виолы от посягательств скрипки и претензий виолончели». «Монархи и князья Франции, — пишет он, — судили справедливо в пользу виолы, предоставляя ей место в своем кабинете, в своей комнате, возле своей августейшей особы, между тем как скрипку они оставляли до сих пор в вестибюле или высылали на лестницу, место кошачьих любовных сцен, где последние угощают своей очаровательной музыкой, а скрипки тут же своей».

Любопытно, что во Франции скрипка сначала была допущена в «Ансамбль конюшни». Этот ансамбль существовал в конце XVI—начале XVII века и предназначался для обслуживания королевских выездов, охот, пикников. Затем при французском дворе был создан ансамбль «Двадцати четырех скрипок короля», в функции которого входила опять-таки преимущественно игра во время обедов, на балах, утром, «при вставании» короля. Скрипачи долгое время были на положении лакеев. Б. А. Струве пишет: «Один из высокопоставленных вельмож эпохи Людовика XIV граф Монбрен, например, брал к себе на службу только лакеев, игравших на скрипке. Говорили, что в его доме прислуживали либо лакеи-скрипачи, либо скрипачи-лакеи. В дворцовых балетах скрипачей сплошь и рядом заставляли выступать в грубо-комических, в своем роде унизительных ролях. Сам Люлли, незадолго до своего возвышения, исполнял в одном представлении роль «оборванца, вычесывающего блох». Впоследствии он всячески избегал напоминаний о том, что когда-то был скрипачом».

В такой обстановке скрипка начинала свою «академическую» жизнь. Она начинала ее как представительница народного искусства, как инструмент «черни». Характерной иллюстрацией к сказанному может служить одна из гравюр эпохи французской революции 1789 года: аристократ в виде пуделька в парике пляшет под звуки скрипки, на которой играет буржуа (Государственный Эрмитаж).

Отрывок из книги Л. Раабена «Скрипка»